Сдаться. Пожалуй, самое сложное для меня переживание.
Даже уже потерпев поражение, залатав раны, зафиксировав убытки, всё равно сложно сдаться. Сдаться тому, что бессилен спасти маму. Сдаться тому, что медицина, где заняты самым важным в жизни — спасением жизни, организована хуже, чем склады дешёвых ритейлов. Сдаться тому, что в бессилии смотрел на страдания мамы не мог дать ни на миллиметр больше поддержки, так как внутренние ресурсы были израсходованы полностью. Сдаться тому, что женщина, которая сказала «да» и регулярно поднимала вопрос детей, может без каких-либо действий с моей стороны в один момент вычеркнуть меня из своей жизни и запросить развод через сообщение в телеграмме, и что я бессилен что-либо не только изменить, но даже понять и как-то прожить это. Сдаться бесконечной жалкости в своих собственных глазах при попытках наладить с ней диалог. Сдаться тому, что есть ситуации, с которыми психологически я не могу справиться без назначаемых психиатром медикаментов и без внешней поддержки. Сдаться тому, что для полёта на годовщину смерти я вынужден ходить на группу по утрате, чтоб не развалиться в очередной раз. Сдаться тому, что невозможно скрыть от значимых людей особенно болезненные поражения. И тому, что людям будет видно — эти поражения мне особенно болезненны.
Дальше, в прошлое, в непринятые поражения. Сдаться школьной и дворовой травле в детстве, моему бессилию противостоять в одиночку организованным группам. Сдаться тому, что меня вот так вот можно внезапно ограбить, ударив палкой по затылку, избив ногами и сломав зуб ради десяти рублей. Что из забавы одноклассники толпой нечаянно могут мне повредить навсегда локоть и на мой крик растерянно сказать «ой, пыжик сломался». Сдаться тому, что родительская семья была болезненным переживанием и что я не помню ни одно события, когда бы видел тепло между мамой и папой. Своему бессилию себя маленького исправить это, своему детскому стыду за свою семью перед другими. Сдаться тому, что папа может уйти на несколько лет, а вернувшись использовать моё желание быть с ним в войнах с мамой. А мама — использовать меня в войнах с папой.
Сдаться тому факту, что я терял, теряю и буду терять самые важные для меня вещи. До момента, когда я потеряю собственную жизнь, а с ней вообще всё, даже себя, который был бы способен присутствовать при этой потере. Сдаться своим ограничениям в устойчивости, настойчивости, сообразительности, обучаемости, целеустремлённости, продуктивности, креативности, коммуникативности, полезности, интересности для других, способности давать людям пространство поддержки. Сдаться и начать лететь вниз.
Падать и падать, глядя вслед уходящим, глядя в глаза сочувствующим, презирающим, брезгливо жалеющим, унижающим, равнодушным, поддерживающим, любящим, испуганным, требующим, просящим, ждущим, стыдливо отворачивающимся, фиксирующим в своей памяти мою беспомощность. Падать, глядя в пустоту комнаты в одиночестве.
Начать замечать в этом турбулентом вихре падения себя. Своё дыхание. Свой страх, сжимающий диафрагму. Свой стыд, сжимающий плечи. Свою ненависть, давящую на челюсть изнутри. Предъявляемый собой счёт к миру в напряжении глаз, который никогда не будет оплачен. Эти и другие попытки уцепиться, удержаться, победить, компенсировать, смягчить удар, избежать столкновения с землёй реальности на такой пугающей скорости. Это напрасное напряжение и безнадёжную мобилизацию.
Сдаться. Признать поражение. Признать свою смерть в этом. Признать то, что сильнее меня. Ощутить всем телом, что напряжение бесполезно. Есть оно или нет, земля приближается, разрушение себя неотвратимо. Тот я, который падает, который по прежнему пытается опираться на иллюзии, умрёт. Тот я, который боится столкнуться с реальностью или с другими иллюзиями, разобьётся. С любопытством и даже с удивлением разглядывать те части реальности, которые по прежнему остались вокруг и никуда не собираются исчезать.
С любопытством рассматривать приближающуюся землю, означающую конец. Дышать свои последние вдохи, смотреть свои последние образы, чувствовать свои последние чувства, думать свои последние мысли. Будет то, что будет. Тот мир, что будет. Тот я, который буду, если буду, и столько буду, сколько буду. Держащийся за те части реальности и за те иллюзии, за которые буду держаться. Выдох и в голове образ разлетающихся в клочья частей тела за долю секунды до контакта с землёй. Неизвестность.
Так устроен человек, что для движения вперёд ему хочется морковку. Хочется знать, что малыш, ищущий маму в одном из моих рассказов, найдёт её внутри. Что упавший продолжить жить и новая реальность будет лучше прежней. Что жизнь, что усилия не напрасны. Что пугающих вещей удастся избежать. Что кто-то сможет спасти в случае беды. Что удастся самому спасись, если накопить побольше ресурса, навыков, знаний, связей, регалий. Что удастся спастись, приняв аскезу, отказавшись от себя, посвятив себя другим, своему делу или делу других, высшему благу, собственным или приёмным детям, ученикам. И очень трудно полностью сдаться той настоящей жизни, которая происходит в этот самый момент и своей мимолётности в ней. И мимолётности всех своих стремлений, желаний, чувств, мыслей, страхов, фантазий.
Если мой пост как-то повлиял на ваше состояние, рекомендую тихонько посидеть, послушать своё дыхание, мысли и чувства, понаблюдать за ощущениями в теле и за тем, что вас окружает, какие предметы, звуки, запахи. А если повезёт, то ещё и тактильные и вкусовые ощущения. Я лично пойду пить мятный чай с халвой.
Помолчать, поприсутствовать стикером или лайком, присоединиться к обсуждению, оставить комментарии или отзыв на статью можно под постом в фейсбуке.
